Маша Спивак: «Жалко, что не я написала эти книги»
Беседовала Елена Калашникова
Русский Журнал
Мария Викторовна Спивак — переводчица с английского. Переводила произведения Д.Адамса, перевела все четыре романа Дж.К.Роулинг о Гарри Поттере.
РЖ: Ваши переводы не издавались, их можно почитать только в Интернете?
Маша Спивак: Да — то, что я переводила, размещено на сайте НИИ «Гарри Поттер».
РЖ: Чем вам интересна фантастическая литература — Дуглас Адамс, Джоан К. Роулинг?
М.С.: Честно говоря, я никогда не задумывалась, фантасты они или нет. Мне кажется, понятие жанра в литературе достаточно условно. Есть хорошая литература и плохая — и все. Хорошая обычно норовит вылезти за рамки жанра, она — богаче, масштабнее и не вмещается даже в свое собственное определение, поэтому не только поэма может стать романом, но и проза — поэзией, а поэзия — живописью…
Адамс и Роулинг любимы мной не за то, что они фантасты, а за их талант. Но если все-таки говорить о жанрах, то нельзя сказать, что фантастическая литература в целом меня привлекает. Скорее наоборот. Адамса я сначала вообще отказывалась читать, потому что «не люблю фантастику».
РЖ: Что сближает для вас эти книги?
М.С.: Изящный юмор, захватывающе-увлекательные повороты сюжета, обаятельные персонажи, ненавязчивая, но глубокая философичность. Последнее особенно верно в отношении Роулинг.
Книги о Гарри Поттере вполне можно было бы назвать «Занимательная психология и философия» — в первую очередь, это книги об уникальной ценности каждой личности, о поиске своего и только своего места в жизни, своего пути. Каждый персонаж действует в поразительном соответствии со своим образом, никогда, нигде из него не выпадая. И достигает этого Роулинг на удивление легко, вовсе об этом не думая (по крайней мере, так кажется), у нее острый взгляд художника. Редкостно точны описания взглядов, жестов, звуков — настолько, что «писательский труд» становится незаметен. Думаю, именно поэтому некоторые обвиняют Роулинг в том, что ее книги — не книги, а комиксы.
РЖ: Почему вы начали переводить Адамса? К этому времени его переводы на русский уже существовали…
М.С.: Адамсом я не особо интересовалась и о существовании переводов ничего не знала. Но с того момента, как я начала его читать, и он мне понравился, меня стало одолевать желание его перевести, и когда я созрела, мне уже было все равно, есть другие переводы или нет. Кроме того, я делала перевод для домашнего употребления, совершенно не думая выносить его на публику.
С Поттером история несколько другая, я бы сказала, волшебная. Прочитав первую книжку, я — уже имея опыт перевода — подумала, нет, это перевести нельзя. И еще пожалела того человека, которому это предстоит делать. Но уже очень скоро начала переводить — с некоторым ужасом перед тем, во что же я ввязалась. Причем так было с каждой следующей книгой.
РЖ: А почему вы пожалели будущего переводчика?
М.С.: Пока я читала по-английски, у меня было ощущение, что по-русски нет таких слов, придумать их нельзя… До сих пор я не верю, что я это сделала. Одно мне стало ясно: это занятие мне нравится больше остальных. Возможно, есть и другие занятия, которые мне понравятся больше этого, но пока…
РЖ: Когда и как вы познакомились с книгами о Поттере?
М.С.: Первую книгу о Поттере прислала мне из Америки моя подруга зимой 2000 года. А через полгода прислала две следующие. К этому времени уже было известно, что я их перевожу.
РЖ: Насколько для Вас важно мнение коллег, читателей, близких о Вашей работе? Прислушиваетесь ли Вы к этим точкам зрения?
М.С.: Мне всегда интересен отзыв каждого человека. Особенно если этот отзыв положительный. А к критике приходится относиться осторожно — наверное, ни у какого другого переводчика нет такой скорой обратной связи с читателями, как у меня, и если бы я в свое время прислушалась к мнению тех, кто любит незамедлительно заявить миру о своем неприятии «всяких глупостей», то перевод давно убрали бы из Cети.
Если серьезно, у меня, разумеется, есть круг близких людей, чьему вкусу я безусловно доверяю, по их советам я иногда что-то меняю, хотя в основном доверяю собственному чутью. И конечно, случается, что оно, как всякое другое чувство, мне изменяет.
РЖ: На сайте НИИ «Гарри Поттер» представлено много неточностей переводов, выполненных Оранским и Литвиновой. В этих переводах Вы находите для себя что-то полезное?
М.С.: Я сама не занималась выискиванием неточностей. Я вообще в чужих переводах обычно нахожу то, что сделано лучше, чем у меня, и потом мучительно этому завидую.
РЖ: Говорят, с вашего сайта «скачивают» примерно 1000 копий в день. Почему, как вы думаете, так понравился именно ваш перевод?
М.С.: На самом деле, к нам на сайт в день приходит около 3000 человек, но копий скачивают, конечно же, меньше. Правда, распечатывают не по одной копии (судя по письмам) и проводят за чтением в Интернете, в среднем, по полчаса за каждое посещение.
Почему нравится перевод? Прежде всего, я отношу это за счет особой магии самой книги, которую мне каким-то образом удалось уловить и передать, ведь сюжет в ней вовсе не главное. У меня есть ощущение, что я совпадаю с текстом Роулинг как элемент паззла, поэтому могу, как медиум, передавать атмосферу книги. Хотя, возможно, здесь сказывается феномен ее произведений — каждому кажется, что это — его, что это полностью ложится на его мироощущение, а на самом деле каждый улавливает свое.
РЖ: Как вы придумали «дракучую иву»? Легко вам дается создание собственного языка (отличительная особенность стиля Роулинг)?
М.С.: «Дракучая ива» — на мой взгляд, совершенно естественный перевод. В оригинале — ива, которая дерется. Какая бывает ива? Плакучая. Вот и все… Не могу сказать, что язык я придумываю, он уже придуман Роулинг, я его только перевожу. А перевожу я довольно быстро, по крайней мере, у меня есть норма — полглавы в день, и, после того как я сажусь за компьютер, у меня только одна мечта — как можно скорее отделаться от работы. И вот я стучу по клавишам и очень часто осознаю, что придумала что-то хорошее, уже после того, как набрала это слово на клавиатуре… Иногда, когда слово не хочет переводиться сразу, я стараюсь вообще не думать о нем, и оно потом выскакивает откуда-то из глубин подсознания само, уж во всяком случае, не по моему желанию. А совсем изредка я, чтобы стимулировать этот процесс, листаю орфографический словарь — в произвольном месте. В общем, это очень интересно, но объяснить я это не могу.
РЖ: Желание быстрее поставить точку возникает потому, что в какой-то момент произведение уже надоедает?
М.С.: Пока есть незаконченная работа, я должна ее делать. Да и читатели торопят. За редким исключением я перевожу каждый рабочий день. Это отбирает столько сил, что хочется поскорей закончить…
РЖ: Ваш перевод серии о Гарри Поттере некоторые уже поставили в один ряд с такими замечательными явлениями отечественной культуры, как «Малыш и Карлсон» в переводе Л.З.Лунгиной или «Алиса в Стране чудес» в переводеН.М.Демуровой. Переводя книги о юном волшебнике, ориентировались ли Вы на эти или другие переводные, отечественные книги для детей?
М.С.: Я и понятия не имела о том, что я уже «памятник»…
Относительно книг: думаю, все книги, любимые мной в детстве, навсегда запечатлелись в подсознании и так или иначе влияют на всю мою жизнь — на речь, как минимум. Изъять их оттуда невозможно, а потому, наверное, можно сказать, что я на них ориентировалась. Но чтобы я делала это сознательно — нет. Кстати, из всех «Алис» я больше всего любила заходеровскую.
РЖ: Почему именно «Алиса в стране чудес» Б.В.Заходера?
М.С.: Может, потому, что я прочитала ее первую. Остальные переводы «Алисы» мне кажутся суше.
РЖ: Чем, по-вашему, отличается перевод детской литературы от взрослой?
М.С.: На мой взгляд, не должен отличаться ничем, дети — тоже люди. Все хорошие детские книги взрослые читают с удовольствием, может, даже с еще большим, тем более что часто родители читают эти книги вслух своим детям.
РЖ: В уже переведенных Вами романах о Гарри Поттере, встречались ли Вам какие-то темные места?
М.С.: Да нет вроде… Возможно, я где-то не заметила собственной ошибки. Мне кажется, я достаточно адекватно все передаю, хотя порой меняю акценты. И иногда получается, что по-английски смысл один, а по-русски немножко другой… Скажем, герой произнес что-то «с легким негодованием», у меня же — «с возмущением», потому что это больше вписывается в то, что получилось…
РЖ: Не хотелось, прочитав Гарри Поттера, написать что-то свое, подпав под обаяние этой книги?
М.С.: Нет. Но жалко, что не я ее написала.
РЖ: Не собираетесь взяться за другие жанры?
М.С.: На ближайшее время моим единственным творческим планом было стремление закончить перевод четвертой книги и — отдохнуть! Но, отвечая на ваш вопрос, могу сказать: поскольку понятия жанров для меня практически не существует, то мой диапазон — книга, которая захватит меня так же, как «Гарри Поттер». Кроме того, до сих пор можно было сказать, что перевод для меня — хобби. Если же делать его профессией, то тогда разумно выполнять заказы и получать за это деньги.
РЖ: Где вы учились? Где учили язык?
М.С.: Я окончила факультет прикладной математики в техническом ВУЗе. В школе у нас был немецкий язык, а английский я учила сама, потом преподавала его частным образом, работала в английской компании.
РЖ: Кто по профессии ваши родители?
М.С.: Мой папа, Виктор Натанович, окончил мехмат МГУ, сейчас директор компании по продаже программного обеспечения, мама, Наталия Павловна, архитектор и художник.
РЖ: Ваши любимые книги?
М.С.: Их много. Когда-то я могла с определенностью назвать свои предпочтения —Булгаков, Набоков — но сейчас это практически невозможно, слишком у многих авторов я нахожу для себя что-то близкое. Люблю русскую классику. Впрочем, и зарубежную тоже. А когда болею, непременно перечитываю «Сагу о Форсайтах». Все знают об этой страсти и в какой-то момент мне подарили первую книжку —«Собственник» на английском языке. Меня поразила непохожесть довольно прямолинейного оригинала на психологически тонкий перевод.
РЖ: Какова на ваш взгляд тенденция развития отечественного художественного перевода?
МС: Как ни странно, тенденция развития практически не зависит ни от перевода, ни от его художественности, куда больше от издателей. Впрочем, мне не хотелось бы рассуждать о том, в чем я не являюсь ни специалистом, ни даже просто знатоком. Но я не сомневаюсь, что в нашей стране по-прежнему очень много хороших переводчиков.
Беседовала Елена Калашникова
Русский Журнал
27 Декабря 2001
Метки: Интервью, О переводе, СМИ, Спивак