Монолог №14: Гарри Поттер и суд Линча
Автор: Рубрика: Монологи, Переводы Опубликовано: 14-08-2016В преддверии выхода русскоязычной версии Harry Potter and the Cursed Child интернет захлестнула новая волна негодования фанатов. Причиной тому стала информация от издательской группы Азбука-Аттикус: пьесу, как и предыдущие части, будет переводить Мария Спивак. Ответной реакцией стали петиция, требующая отобрать права у издателя или сменить переводчика, дебаты на различных интернет – ресурсах, нередко переходящие в откровенные оскорбления, коллективные обращения к предыдущему правообладателю с просьбами вновь заняться печатью серии, многочисленные любительские переводы новой книги, позиционирующиеся как «самый приемлемый вариант на русском» и т.д. Почему же возникло столь бурное неприятие личности переводчика и результатов ее труда?
В мае 2013 года РОСМЭН отказался от продления лицензии, мотивировав это тем, что «проект себя изжил» и у издательства теперь другие приоритеты. Следующими эксклюзивное право на издание книг о Гарри Поттере приобрели Азбука-Аттикус, зарекомендовавшие себя на рынке с положительной стороны. С самого начала было ясно, что новые издатели не станут перепечатывать старый перевод, отличающийся вольным изложением, невнимательностью к деталям, сухостью и заштампованностью фраз и отсутствием единства изложения, а также собравший букет антипремий и получивший свою долю критики от профессионалов и читателей. Со стороны сложно сказать, почему Аттикус и его подразделение Махаон, которому и выпала честь вновь воплотить на бумаге легендарную книгу, не стали делать абсолютно новый перевод. Каковы бы ни были причины, выбор издательства пал на перевод Марии Спивак (М. Тойсамой), давно и прочно обосновавшийся как в сети, так и в сердцах той части читательской аудитории, что была недовольна официальной версией.
Возмущения подобным решением последовали незамедлительно и, по большей части касались имен собственных, используемых Спивак. Часть аудитории сразу же почувствовала себя обманутой – ведь они так рассчитывали на хороший достойный перевод, а им предлагают работу человека без спецобразования. Однако другая часть возликовала – наконец мы сможем прочесть любимый перевод в бумажной версии.
И вот, первая книга увидела свет. Первоначальный текст в ней определенно претерпел сильные изменения, вероятно самые сильные из всего семикнижия. Ожидаемо, львиную долю возмущения снова вызвали имена, в частности их ощутимое несоответствие ставшей привычной за эти годы локализацией РОСМЭНА. Людям оказалось сложно – почти невозможно – принять иные методы переноса имен из одной языковой среды в другую. И это касается не только прямого перевода (напр. Самагони – Hooch) и различных вариаций фонетической и лексической адаптации (напр. Злотоеус Злей – Severus Snape), но и классической транслитерации (напр. Думбльдор – Dumbledore). Гнев фанатов не смог умерить даже возврат оригинального звучания ряду имен (напр. Шеймас Финниган – Seamus Finnigan, Невилл Лонгботтом – Neville Longbottom, Вольдеморт – Voldemort). А возврат вполне оригинального названия Бирючинная улица – Privet drive почему-то тоже вызвал град критики. Безусловно, простые читатели не обязаны знать все тонкости и сложности, возникающие при переводе говорящих имен. Переводчики – и те до сих пор не пришли к единому мнению по этому вопросу. Но по некоторым примерам видно: сила привычки – мощная вещь, не считаться с ней чревато.
Немало возмущений пришлось и на сам текст. Команда Махаона, судя по всему, решила следовать в своей работе довольно распространенному принципу – выражаться наиболее емко и сжато, расцвечивая повествование яркими, эмоциональными и необычными образами. Стремление похвальное, однако, в первой книге они довели эту линию до максимума. В результате текст выглядит несколько скупым на традиционные обороты и перенасыщен оригинальными ходами. Первое воспринимается некоторыми как сухость и бедность языка, хотя на деле можно наблюдать слово, способное заменить словосочетание. Кто-то, наоборот, считает текст излишне сложным из-за многочисленных причастных, деепричастных оборотов, сложноподчиненных предложений и редких слов. Да, редакторам удалось избавиться от «воды» в изначальном тексте, но в остатке получилось довольно кучерявое повествование с высокой семантической плотностью. С оригинальными образами и метафорами команда заметно перестаралась. Где-то да, они попытались передать нестандартность авторских выражений, но в иных местах при чтении создается впечатление, будто необычность создавалась ради необычности. Это породило всевозможные ушераздирающие ноты, котлы-самомесы и шляпы-распредельницы. Иногда находки удачные, иногда не очень. Среди прочего можно отметить следующую особенность: редакторы попытались заигрывать с подростковой аудиторией, используя молодежный лексикон. В большинстве случаев это оказалось неуместно. Во всех последующих книгах сленг почти не использовался, а в речи Хагрида/Огрида был заменен просторечием.
Вторая и третья книги, как и все последующие, после неудавшегося эксперимента с «Философским камнем», были встречены в штыки. Команда начала уходить от чрезмерной компактности текста. Однако своеобразный грамматический строй, необычные выражения и не всегда благозвучные неологизмы остались. Вскипедрин, башковитый боулинг, шкворчливые драконьи сопли, ключи-скукожки, угрызаться, абсолютно высшая магия, колотье в боку, спотыкливый топот, насморочный голос, объеденная молью шляпа, разомклиние… Ряд сомнительных приемов художественной выразительности можно продолжать долго. Вероятно, издатели хотели достичь несколько иного отклика у читателей, продемонстрировать особенности оригинального текста Роулинг, но снова не получилось.
Четвертая книга уже не пестрит необычными оборотами, зато изобилует нелепыми грамматическими построениями, опасно близкими к безграмотности. Тем не менее, в переводе наметилось движение в сторону более традиционного повествования. В это время в фанатском сообществе страсти разгорались все сильнее. Цены на старые книги с рук поднимались все выше и выше. Почитатели росмэновского перевода, остро не принимающие новую интерпретацию, начинают агрессивную антиагитацию, активно навязывая свою точку зрения и распространяя недостоверную или некорректную информацию. Любить Махаон стало считаться дурным вкусом.
Пятая, шестая и седьмая книги в целом удались. Изредка, там, где это диктует оригинал, можно встретить сниженную лексику, местами по-прежнему появляются забористые неологизмы (паскуд-пламень, порча вот-те-взад, миротварево, злокозявистое заклятие). На все три объемистых тома можно найти пару десятков некорректно составленных предложений, из-за чего смысл фразы не всегда отражен верно и внятно. Выражения «горошины издавали тихий грохот», «больная рука не слушалась и явно болела» так же несколько портят впечатление.
Попытаемся окинуть взглядом все семь томов. Стоит немного раздвинуть рамки нормы и отойти от жестких догматов, как вырисовывается немного иная картина. Издание можно охарактеризовать как очень необычное, самобытное. В нем ярко проступают все персонажи, в немалой степени за счет живого языка, существующего не где-то в пыльных библиотеках, а здесь, рядом с нами, и это только придает реалистичности истории. Речь каждого персонажа прописана сообразно его характеру. Повествование очень сочное, хотя ему не всегда достает элегантности и чувства меры. Волшебный мир предстает колоритным и немного нелогичным. Переводчик отлично справилась с шутками, книги вышли очень легкими, юморными. Поттериана от Махаона совсем другая, но не утратила ни грамма своего обаяния.
Сравнение с предыдущим изданием дает не всем очевидные результаты – они равны. У Махаона не задались первые четыре книги, у РОСМЭНА картина полностью идентична. У Махаона совсем иные недостатки, но их ничуть не больше. По некоторым параметрам обновленный перевод даже слегка превосходит предшественника. Во-первых, целостность – один переводчик вместо десятка меняющихся с каждой частью. Во-вторых, полнота – текст переведен целиком, ничего не опущено и ничего не дописано. В-третьих, внимание к деталям. Старый официальный перевод выполнялся в крайне сжатые сроки, в результате различным мелким нюансам не уделили должного внимания, корректура также была выполнена в спешке. Махаон отнесся к этим мелочам, характеризующим героев гораздо уважительней.
Безусловно, эта версия Поттера не может нравиться каждому. Но от чего же такое массовое неприятие? От некачественного перевода? Нет, при всем своем своеобразии некую черту, за которой следует безграмотность, он не переходил. В рамках выбранной стилистики допустимы многие эксперименты. В переводных именах? Возможно. Хотя внимательные читатели на примерах нашей отечественной литературы должны были бы заметить, что авторы нередко вкладывают в имена персонажей некий смысл. Спивак попыталась его передать. Удачно или нет – другой вопрос, но она не стала лишать читателей возможности увидеть еще один слой оригинального произведения, доступный носителям английского, но так легко теряемый при переводе. А может дело в слишком юном возрасте почитателей предыдущего издания? И их желание склонить новых читателей к собственному восприятию, уверенность в собственной правоте – лишь проявление юношеского максимализма? Быть может когда-нибудь, когда появиться очередной новый перевод, мы уже с ностальгией будем вспоминать те самые книжки с бабочкой на обложке.
Похожие свитки:
Метки: Гарри Поттер, Махаон, Перевод Спивак
4 июня, 2018 - 10:49
Добрый день! на дворе 2018 год, исправились ли за четыре года недочеты, описанные в данной статье полностью или частично?
[Ответить]