Когда я дочитал вторую книгу про Гарри Поттера, вышедшую в издательстве “Росмэн” в переводе М. Литвиновой, меня охватили ужас и возмущение. Мне захотелось посмотреть в глаза переводчику и спросить: “Зачем вы это сделали?”
Это ПРЕСКВЕРНЫЙ ПЕРЕВОД, написанный деревянным языком, с ошибками и нелепостями, с бесцеремонным искажением смысла авторского текста и с неуклюжими словесными “придумками”, некоторые из которых язык не поворачивается произнести – стыдно. И я называю это подлостью, ибо нам сей опус Литвиновой преподносится как шедевр переводческого искусства.
Этот перевод – очевидная попытка “Росмэн” защитится от возможных претензий со стороны литературных агентов Роулинг званиями переводчика ( М. Д. Литвинова является профессором лингвистического университета). Дескать, мы же поменяли переводчика, выбрали самого лучшего профессионала-профессора, чего ж вы еще хотите? Видимо, “Росмэн” надеется, что иностранцы не смогут оценить качество русского текста.
Этот перевод – подлость по отношению к читателям, которые в очередной раз получают НЕ книгу Роулинг, а сладко-плоско-нравоучительное повествование для недоразвитых деток начала прошлого века.
Гном – мазохист и другие
Каждое обвиняющее высказывание, тем более такое резкое, требует доказательств. Их у меня, к сожалению, предостаточно.
Когда мне поручили прочитать и высказать свое мнение о переводе второй книги Дж. К. Роулинг “Гарри Поттер и тайная комната”, я, как сотрудник НИИ, не мог не озаботиться чистотой проводимого эксперимента. Поэтому, для начала, я дал прочитать эту книгу человеку, который не читал английский оригинал. Мнение было следующим: “Неплохая детская книга, но не понимаю, что в ней особенного.”
Это было нехорошим сигналом. “Что-то не удалось”, подумал я, но, будучи настроен, в целом, положительно, так как прочел ряд хвалебных отзывов о “настоящем русском языке книги”, открыл перевод.
И сразу же наткнулся на следующую фразу: “… бока у него свисали с краев табуретки…”. Заглядываю в оригинал и вижу, что на самом деле “… his bottom drooped over either side of the kitchen chair…” или, по-русски, “его задница не умещалась на стуле и свешивалась по бокам…”. И это было только для почина.
Помимо явных глупостей – боков, “…свисающих с краев табуретки”, магазина “пишущих принадлежностей”, торта с “засахаренными фиалками”, “уцененного магазина”, где Джинни собираются покупать школьную форму, – есть и такие, которых не знакомый с оригиналом читатель не заметит. Например, в переводе появился гном-мазохист, который, когда Рон вытаскивает его из кустов, чтобы выкинуть за ограду сада кричит: “Крути меня, крути!” вместо “Gerroff! Gerroff” (“Отстань от меня! Отстань!”).
Есть и более крупные куски, “переосмысленные” переводчиком. Это уже не редакторский брак, а просто искажение текста Роулинг: Литвинова переводит: “…. Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри разламывалась от боли.”, когда у Роулинг: “…стал дергать прутья решетки и потешаться над Гарри.”
“Мне бы надо самому сходить за вещами”, подумал Гарри, глядя, как Джордж, вынув из кармана шпильку стал ковырять ею в замке.”, а на самом деле: “С ними и впрямь не пропадешь”, подумал Гарри…”
Когда Гарри убегает из дома Дурслеев, он, чтобы вылезти в окно, карабкается на комод. В это время ворвавшийся в комнату дядя хватает его за ногу. Литвинова переделывает фразу и получается, что Гарри “метнулся к окну, сунул клетку в руки Джорджа, а сам вернулся к комоду, кое-что взять из ящика”. Вслед за этим дядя Вернон “прыжком подскочил к окну и успел-таки вцепиться в лодыжку Гарри”! Как это у него получилось, если Гарри стоит у комода, неясно. Но что мне совсем непонятно, так это почему Гарри отдал клетку Джорджу, ведь у Роулинг он отдал ее Рону!
И так везде. К сожалению, это не случайные ошибки, возможные у каждого переводчика, – это система. Прочитайте, например, возмущенное письмо нашего посетителя, который по собственному почину сличал текст Роулинг с переводом Литвиновой.
“Торжественный комплект – Незаменимое пособие ..”
Самое неприятное в переводе Литвиновой – это полное игнорирование авторского стиля изложения и его выразительных средств. В результате из книги исчезла та, самая неосязаемая, но и самая важная составляющая любого художественного произведения – его атмосфера.
Литвинова “измордовала” книгу Роулинг, наполнив ее избитыми и устарелыми книжными штампами. Хулиган Фред говорит Гарри: “перестань празновать труса”, мистер Уэсли называет эскалаторы “лестницами-чудесницами”, Гарри – “белая ворона” в семье Дурслеев, “с замиранием сердца ожидает решения своей участи”, говорит “даю голову на отсечение” своему другу Рону, а Гермиона заходит в туалет “по своей надобности”.
Роулинг практически не использует готовых идиом, она выдумывает свои сравнения. Но когда в оригинале написано “Тоска по школе мучила его так, что это было похоже на постоянную острую боль в животе.”, в переводе остается: “Он очень скучал по школе.”.
“Нестандартность” Роулинг Литвинова игнорирует напрочь и штампует, штампует, штампует… Создается впечатление, что она использует некий сборник, напоминающий знаменитый “Торжественный комплект – Незаменимое пособие для сочинения од и тропарей”, проданный Бендером литератору Ухудшанскому.
У Роулинг часто встречаются весьма нетривиальные фразы, которые доставляют мне особенную радость. В переводе Литвиновой они становятся унылыми банальностями:
Роулинг: “- “Jinny!” said Mr. Weasley, flabbergasted. “Haven’t I taught you anything? What have I always told you? Never trust anything that can think for itself if you can’t see where it keeps its brain!”
По-русски: “- Джинни! – воскликнул ошеломлённый мистер Уэсли. – Разве я тебя ничему не учил?! Что я тебе всегда говорил? Не доверяй ничему, что способно независимо мыслить, если ты не понимаешь, чем оно думает!”
У Литвиновой последняя фраза выглядит так: “… Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь!”
Примеров можно привести массу, и я не понимаю – чем думала профессор Литвинова, когда переводила Гарри Поттера.
Штандартенфюрер Спирлиц
Видимо, задача по придумыванию-осмыслению в переводе имен и названий оказалась совсем непосильной для профессора-лингвиста. Мне ее жаль, но гораздо больше мне жаль читателей и героев книги, которым достались: Рону – ручная крыса “Короста”, Гарри Поттеру – сова “Букля”, ученикам школы колдунов – колледж “Пуффендуй” , а нам с вами – необразованный любитель бадминтона – “Темный Лорд Волан-де-Морт” и “простец”, как перевод роулинговского “muggle” …
Практически все “придумки” переводчика не передают и доли того смысла и юмора, которые вложила Роулинг в свои имена и названия, а многие просто неблагозвучны, если не сказать грубее. А если вспомнить о тех читателях, что купили первую книгу про Гарри Поттера, вышедшую в том же “Росмэн”, но в другом переводе, то их можно пожалеть вдвойне. Они будут шокированы разительной переменой – как были бы шокированы телезрители, если бы Штирлиц во второй серии фильма стал Спирлицем.
Любитель и профессионал
Я долго думал и задавал себе вопрос: “Почему?” – или точнее – “За что?”, пока мне на глаза не попалась очень примечательная фраза из интервью Литвиновой на “Радио Свобода”. Там среди похвал Роулинг и ее книге, находится то, что по моему мнению и объясняет случившееся. Литвинова проговаривается: “Джей Кей Роулинг – судя по этой книге, это не профессиональный писатель, конечно.”
“Боже!” – подумал я, – “Профессионал Литвинова поправила ошибки писателя-любительницы Джей Кей Роулинг!” И тут нет злого умысла – она же хотела как лучше! Представьте: человеку, набившему руку на копировании картин Шилова, поручают скопировать Шагала. “Так, что-то в нем есть, конечно, но явно любитель. Пропорции не совсем, перспектива ни к черту, цвета ярковаты и вообще ….люди не так летают. Ну ничего – поправим.”
***
Меня переполняют эмоции – хочется ругаться. Теперь, спасибо издательству “РОСМЭН”, я могу сделать это здесь, сейчас и с чистой совестью.
“Простец” и “пуффендуй” из детской книги не могут быть непечатными, по определению.
Г. О. Венцель
Министерство магии
). Пока — самые больные места и самые большие мозоли.
Вторая книжка про Гарри Поттера – опять провал?